СИНЕРГЕТИКА И НОВЫЕ ВОЗМОЖНОСТИ ИССЛЕДОВАНИЯ КУЛЬТУРЫ

Донникова И. А., Дорошенко П. Ф.,

                               Одесская национальная морская академия

Синергетический анализ социокультурных явлений должен способствовать пониманию сущности социальной самоорганизации, раскрывать ее качественные отличия от природных процессов и объяснять востребованность ее в бытии человека. При такой постановке проблемы культура может быть представлена как специфически человеческий способ самоорганизации, фундаментальный негэнтропийный фактор, раскрывающий творческие потенции человека через смысловое наполнение жизни. Нелинейные характеристики социокультурного бытия выражаются через сложную взаимосвязь «человек-смысл-культура». Ключевые слова: социальная самоорганизация, культура, человек, смысл.

Изменения, происходящие в науке в течение последних десятилетий, оцениваются научным сообществом как парадигмальные, в ходе которых вырабатываются новые методологические подходы к объяснению реальности, складывается новая научная картина мира. Формирование научной парадигмы исследователи связывают, прежде всего, с теорией самоорганизации (синергетикой), в рамках которой формулируются основные принципы развития сложноорганизованных систем мира.

По словам Е.Н. Князевой, «синергетика важна в первую очередь как подход к пониманию развития открытых нелинейных систем, как особый стиль мышления, т.е. своей методологической и эвристической стороной» [5, 13]. Именно эти аспекты синергетики стали особо актуальными для социально-гуманитарного знания. Уже с 90-х годов XX века происходит активное становление синергетики как междисциплинарного научного направления. Принципы самоорганизации распространяются на изучение сложных, открытых систем в социологии, экономике, экологии, политологии, демографии, космологии, глобалистике.

Нелинейные системы исследуются в психологии, педагогике, лингвистике, истории и других областях науки.

Сегодня, когда накоплен обширный исследовательский материал в изучении самоорганизующихся систем, можно говорить о двух сложившихся тенденциях. Первая тяготеет к естественнонаучным «корням» синергетики и предполагает использование естественнонаучных и математических методов в исследовании социоприродных систем. Идеи И. Пригожина и

Г. Хакена получают развитие в работах И. С. Добронравовой, С. П. Курдюмова, С. П. Капицы, Г. Г. Малинецкого, Н. Н. Моисеева и др. Вторая тенденция направлена на распространение принципов синергетики в социально-гуманитарных науках и сопровождается их мировоззренческой и методологической интерпретацией.

В этом направлении работают В. И. Аршинов, Л. Д. Бевзенко, И.С. Ершова-Бабенко, Е.Н. Князева и др.

В набирающем силу полилоге научных исследований, объединенных синергетической методологией, все более заметно «молчание» культурологического знания. Необходимость новых подходов к культуре либо только обсуждается, либо исследуются отдельные аспекты этого сложного феномена. Но наиболее распространенной является ситуация, когда культура используется в качестве инструмента, позволяющего исследовать ту или иную проблему (социологическую, педагогическую, антропологическую и т.п.). Между тем, сам феномен культуры словно «выпадает» из новейших научных разработок. Несмотря на то, что вопрос о новых подходах к культуре поднимался еще в 90-е годы [См.: 4; 8], культурологическое знание продолжает развиваться в рамках уже устаревшей методологической парадигмы.

Между тем, новая методологическая программа, формирующаяся на основе синергетики, не только эвристична для культурологического знания, но и крайне необходима. С одной стороны, постоянно возрастающее количество дефиниций культуры свидетельствует уже не столько о приращении знания, сколько об исчерпанности традиционных подходов к осмыслению этого социального феномена и делает необходимым переход к новой методологической программе. С другой стороны, плюрализм подходов и дефиниций оставляет открытым вопрос о сущности культуры. Гносеологические и онтологические «границы» категории «культура» либо чрезмерно сужаются, включая только отдельные сферы индивидуальной и коллективной жизни людей, либо, напротив, необоснованно расширяются, охватывая все содержание человеческой жизни. В такой ситуации необходим философский анализ, раскрывающий сущность культуры, ее назначение в системе человеческого бытия на основе новых методологических разработок. Сегодня можно говорить о возможности диалога между философией культуры и синергетикой, о выявлении в культуре и социокультурном бытии «синергетических» характеристик.

Тем не менее, не хотелось бы, чтобы применение синергетической методологии в культурологических исследованиях рассматривалось как дань научной «моде», стремление не отстать от нововведений. Мы разделяем позицию тех исследователей, которые далеки от синергетической «эйфории» и высказывают опасение, что для гуманитарных исследований методологическая «прививка» может обернуться позитивистской редукцией.

В частности, на это указывает М. С. Каган, отмечая, что принцип развития, действующий в социокультурных процессах, не известен в своих специфических синергетических качествах природе, и потому применение той его формы, в какой он управляет процессами термодинамическими, химическими или биологическими, к анализу человеческой деятельности, социальной и культурной, адекватного о ней представления дать не может [3].

Быть может, слишком поспешно констатировать как свершившийся факт утверждение синергетической методологии в социальном познании, но ее необходимость совершенно очевидна. Проблема, на наш взгляд, заключается в том, как сохранить категориальную точность языка синергетики, выявить в социальной реальности основания нелинейности, а, следовательно, и самоорганизации.

Можно предположить, что эти основания будут различными, в зависимости от специфики системы (точнее, подсистемы социума). Поэтому, например, в анализе экономической динамики, или роста народонаселения, или в развитии политических событий названным понятиям будут соответствовать разные социальные процессы и явления. В определенной мере это вполне объяснимо, поскольку, как отмечает И. В. Ершова-Бабенко, у синергетики нет конкретного предмета исследования в том смысле, что она изучает процессы самоорганизации, проявляющиеся повсеместно, во всех случаях, когда при этом создается необходимое сочетание внешних и внутренних факторов и условий [2]. Сегодня предметное поле синергетики чрезвычайно широко, что находит отражение в формировании таких научных областей, как социосинергетика, психосинергетика, синергетика образования, синергетика науки, социальных коммуникаций и т.д. Это, видимо, и порождает «размытость», метафоричность синергетической терминологии, используемой в социальном познании.

В некоторой степени, такая ситуация неизбежна. Распространение синергетики на область социально-гуманитарного знания должно пройти этап «внутридисциплинарного» становления, когда исследователи изучают новые возможности в своей области, оставаясь на уровне конкретных социальных процессов и явлений. Для того чтобы выйти из этой ситуации, необходимы общеметодологические исследования, философское осмысление мировоззренческих и методологических аспектов синергетики. Выход на философский уровень анализа различных социальных процессов позволит выявить сущность социальной самоорганизации как таковой, создать общий категориальный контекст для социально-гуманитарного знания.

На наш взгляд, понятие «социальная самоорганизация» призвано отражать специфику процессов саморегуляции и самоупорядочивания в системе отношений «природа-человек-общество». Основная гносеологическая роль этого понятия заключается в выявлении качественных отличий «механизмов» самоорганизации человеческого бытия. Оно должно направить социальное познание на поиск тех фундаментальных оснований, которые обеспечивают сохранение и развитие человека и общества и в этой своей базовой функции согласуются с природной эволюцией, создают условия коэволюции человека, общества и природы.

Несмотря на социологический «оттенок», понятие социальной самоорганизации не должно замыкаться исключительно на социальных процессах и акцентировать внимание на обществе как таковом. Исходным в выявлении специфики социальной самоорганизации должно быть не общество само по себе и не надындивидуальные социальные образования, а бытие человека, которое включает и природное и социальное бытие и своим движением создает специфически «человеческий» способ самоорганизации. Какие факторы обуславливают возникновение такого способа самоорганизации, чем объясняется его востребованность человеком, какие социальные структуры выступают «носителями» самоорганизационных потенций человеческого существования – эти и связанные с ними вопросы должны раскрывать содержание понятия «социальная самоорганизация». В таком контексте, на наш взгляд, возможна социально-гуманитарная интерпретация других синергетических категорий – энтропия, аттракторы, бифуркация и т.д., соотнесение их с конкретными социальными явлениями.

Как отмечает Л. Д. Бевзенко, эти или близкие феномены не могли не быть уже многократно обнаружены в различного рода исследованиях, связанных с возникновением и развитием социоструктурирующих процессов нетелеологического порядка. Необходим лишь несколько иной ракурс рассмотрения, чтобы эти социальные образования были идентифицированы, «распознаны» как самоорганизационные… со всеми выводами, следующими из представления о месте этих структур в процессах социального изменения, задаваемых моделью, включающей в себя самоорганизационную составляющую [1,195].

К подобного рода самоорганизационным социальным образованиям можно отнести культуру. В современной философии функционирование культуры охватывает всю систему взаимоотношений между природой, человеком и обществом, которая складывается из множества подсистем, структур, процессов, состояний и т.д. – динамичных, сложно структурированных, взаимосвязанных и взаимозависимых.

За этим «cоциокультурным хаосом», тем не менее, просматривается внутреннее единство, в нем действуют определенные механизмы, которые создают целостное природно-социо-культурное бытие человека. Проблема познания культуры, таким образом, предполагает исследование механизмов саморазвития культуры, которые одновременно являются внутренним источником социальной динамики.

В. С. Степин относит все социальные объекты (и социум в целом) к так называемым человекоразмерным объектам – системам, включающим человека в качестве своего компонента.

По его мнению, они могут быть описаны в терминах динамического хаоса, а их развитие представлено как смена типа саморегуляции системы, переход от одного типа саморегуляции к другому [9, 42]. Бытие культуры, быть может, в наибольшей степени относится к «человекоразмерным объектам», поскольку не просто создается человеком, а выражает его творческие возможности, направляет его деятельность в русло созидания, самосохранения. В контексте синергетической методологии открывается возможность представить культуру как способ социальной самоорганизации, фундаментальный негэнтропийный фактор человеческого бытия. При этом в исследовании культуры опираться следует, как справедливо отмечает М. С. Каган, не на полученные в ходе изучения термодинамических систем и абсолютизируемые законы самоорганизации, а на вырабатываемый синергетикой метод познания закономерности данного процесса, мера сложности которого в социокультурных системах прогрессивно возрастает и открывает перспективы научного осмысления истории человечества [3].

Г. Хакен, а вслед за ним И. Добронравова, утверждают, что основанием самоорганизации является нелинейность, а ее условием – критические значения управляющего параметра. В качестве предпосылки нелинейности они рассматривают интенсивность взаимодействий в среде. В области интенсивных взаимодействий – точке бифуркации – и выявляется самоорганизационная динамика. В результате согласованного действия элементов среды в точке бифуркации происходит зарождение локальных структур, устойчивых форм упорядоченного поведения, качественно новой целостности. В культуре как явлении многомерном и чрезвычайно разнообразном в своих проявлениях можно выделять бесконечное число подуровней и подсистем, структурных элементов, которые важны для понимания социальной самоорганизации. Собственно, те или иные механизмы функционирования культуры (психологические, семиотические, технологические, экономические и т.д.) раскрываются в различных культурологических концепциях и теориях и могут быть интерпретированы как самоорганизационные. Между тем, поиск общего, инвариантного в культуре обуславливает определенное проблемное поле исследований и соответствующий выбор «бифуркационных точек» в социокультурной реальности. На наш взгляд, применение синергетического подхода к культуре наиболее продуктивно в исследовании тех ее областей, в которых становится очевидной, обнаруживает себя связь «человек-смысл-культура».

Если исходить из того, что структуры самоорганизации с одной стороны, воплощают взаимодействие вещественных элементов, а с другой – выступают как негэнтропийный, информационный процесс, то культура воплощает целостность материально-предметных и информационно-смысловых взаимодействий. Она имеет свое материальное воплощение (чаще обозначаемое термином «цивилизация») и одновременно является смыслопорождающей системой. Способность культуры генерировать смысловое содержание человеческой жизни и формировать на его основе социальное пространство человеческого бытия и определяет ее в качестве способа социальной самоорганизации, а смысл – как базовый системообразующий фактор в этом процессе.

Смысл рождается в индивидуально-личностном бытии и связывает человека с окружающим миром. Смысл «очеловечивает» природу и преобразует ее в «культурную онтологию» (С. Б. Крымский). Смысл сопряжен с такими атрибутами человека, как сознание, творчество, познание, свобода. Смысловая наполненность человеческой жизни – это способ противостояния хаосу бессмысленности существования, «не-бытия».

Смысл является своего рода «эпицентром» взаимодействия человека и мира, постоянно присутствующей в бытии человека «бифуркационной точкой», существующей на границе субъективного и объективного бытия. Пронизанный информационными потоками материальный мир, чуждый в своей объективности и хаотичности человеку обретает структурированность, комфортность, ценностную значимость через смысловую наполненность. Человек живет в искусственно комфортном мире, в котором отгородился от всего непонятного, тревожного, таинственного – в ценностно-смысловом Универсуме человека, как определяет его С.Б. Крымский [6, 26].

Связывая самоорганизационные потенции культуры со смысловым содержанием человеческой жизни, особое внимание, на наш взгляд, следует уделить области антропогенеза, в которой зарождается смысловое пространство человеческого бытия, происходит переход от природного бытия к социокуль­турному.

В контексте синергетической методологии процесс возникновения нового уровня организации жизни, переход к качественно иному способу самоорганизации представляет особый интерес для культурологических исследований.

Не останавливаясь детально на этой проблеме, отметим, что в области антропогенеза мы имеем дело с одним из проявлений самоорганизации, когда в процессе работы мозга «включается» сознание и начинается непрерывный процесс генерации смыслов. Сознание, как порождающая информационно-ментально-эмоциональ­ная среда (И. Ершова-Бабенко), «таит» в себе аттракторы, которые определяют направленность дальнейшей эволюции человека – уже не биологической, а социальной.

Культура имманентна сознанию и может быть представлена как набор эволюционных форм организации человеческой жизни на информационной основе. Она выступает структурой, поощряющей всякие изменения, связан­ные с усложнением деятельности мозга, активизируя и регулируя информа­ционные связи человека с миром, генерируя ценностно-смысловое содержа­ние жизни.

В свою очередь, мозг человека не может развиваться (в функцио­нальном плане) без структурированной информационно-предметной среды – социокультурной реальности.

Действительно, формы первичной культуры (символ, миф, язык, религия и т.п.) обладают характеристиками самоорганизационных струк­тур – воплощают согласованное взаимодействие веществен­ных элементов и выступают как носители смыслов. На этом основании их можно рассматривать в качестве исходных ат­трактивных структур, которые, эволюционизируя, создают новые локальные среды и структуры (коммуникативную, ценностно-нормативную, языковые конструкции, набора практических навыков и приемов, человеческие общно­сти и т.д.). Переплетаясь, накладываясь друг на друга, они постоянно эволю­ционизируют, но функционируют как некая целостность в едином смысловом пространственно-временном континууме. Таким образом, сознание многовекторно выражает себя в культуре, разворачиваясь одновременно во многих плоскостях, уровнях, сферах социального пространства. Многомерность сознания находит воплощение в многомерности культуры, которая по сути становится духовно-практическим способом самоорганизации усложняющегося социума.

Учи­тывая многовариантность самоорганизационных процессов, можно допустить, что социальная эволюция не обязательно сопряжена с сохранением человеческого сообщества, в каче­стве возможных альтернатив она постоянно содержит угрозу инволюции, распада, разрушения. Как отмечает Э. Морен, человеческий порядок разверты­вается под знаком беспорядка. Воцарение sapiens сопряжено с массирован­ным нарушением, внедрением в мир неупорядоченности, не-разумия (de­mens) [7, 103]. В связи с этим культура может быть представлена, с одной стороны, как набор новых эволюционных форм организации человеческой жизни (социальных), «поле» разворачивания сознания, с другой – как система блокирования деструктивной человеческой активности, сопряженной с саморазрушением, самоуничтожением человека и общества.

Негэнтропийная направленность культуры реализуется через осмысленное отношение человека к миру, которое становится основой познания, коммуникации, творчества, свободы. Активизируя созидающие потенции человека, культура выступает сложной системой блокирования деструктивной человеческой активности на интеллектуальном, ментальном, эмоциональном, физическом, практическом и др. уровнях, в то же время предоставляя бесконечный диапазон способов и средств самореализации. Во всем многообразии своего содержания культура призвана противостоять социальному хаосу, вырабатывать способы контроля над ним, удерживая его в безопасной для человека мере. Выход за открываемый культурой «коридор» развития неизбежно провоцирует процесс деградации, который в человеческом обществе может обретать самые уродливые и чудовищные формы, обозначаемые общим понятием «социальная энтропия». Если человек заинтересован в собственном существовании, он, перефразируя Ж.-П. Сартра, «приговорен» к культуре.

Синергетический подход позволяет по-новому взглянуть и на природу парадигмальных сдвигов в культуре, объяснить «выход» социума на определенные «аттракторы», выявить самоорганизационный потенциал культуры в нелинейной социокультурной динамике. Поддерживая человеческое существование, культура становится сложной динамичной целостностью, образующейся в результате взаимодействия индивидуального и коллективного, традиционного и новаторского, рационального и иррационального, биологического и социального. В культуре сталкиваются различные тенденции, субкультурные образования, ценностные ориентации и нормативные установки, создавая предпосылки для нелинейной социокультурной динамики.

В таком понимании культура перестает быть статичным набором артефактов, устойчивых образований, продуктов человеческой деятельности. Она предстает саморазвивающейся системой, которая своим движением задает параметры развития человека и общества. Культура становится механизмом самодвижения общества, источником социальной динамики.

Относительно устойчивое развитие социума в «добифуркационные» периоды обеспечивается стабилизирующими культурными факторами (традициями, нормами, ментальными установками, различными шаблонами и стереотипами мышления, деятельности, поведения и т.д.).

В области бифуркации роль культуры принципиально меняется. Она становится механизмом, способным вывести общество на новые аттракторы, которые в виде смысловых каркасов культуры всегда присутствуют в ее историческом движении. Именно в такие периоды проявляют себя инвариантные формы культуры, общие для любых исторических периодов и человеческих общностей механизмы самоорганизации, позволяющие преодолевать «разломы» истории, рождающие новые эпохи и общности людей.

Мы в самом общем виде рассмотрели возможности использования синергетического подхода к пониманию социокультурных явлений, не раскрывая культурологический смысл многих синергетических понятий. Остановившись по большей мере на принципиальных методологических вопросах, в заключение следует еще раз подчеркнуть – в живом контакте человека и культуры берут начало самоорганизационные потенции общества, выявление которых возможно в диалоге синергетики и философии культуры.

Литература

1. Бевзенко Л. Д. Социальная самоорганизация. Синергетическая парадигма: возможности социальных интерпретаций.– Киев: Ин-т социологии НАНУ, 2002. – 437 с.

2. Ершова-Бабенко И. В. «Этап развития? – Век бифуркации». Синергетика: история и современность: теория, метод, наука…? // http://www.philopsy.wallst.ru/siner2.html

3. Каган М. С. Синергетика и культурология – http://www.countries.ru/library/texts/kagan.html

4. Каган М. С. Философия культуры. – С.Пб.: ТОО ТК «Перополис», 1996. – 416 с.

5. Князева Е. Н. Случайность, которая творит мир / В поисках нового мировидения: И. Пригожин, Е. и Н. Рерихи. – М.: Знание, 1991. – С. 3-31.

6. Кримський С. Б. Запити філософських смислів. – К.: Вид. ПАРАПАН, 2003. – 240 с.

7. Морен Э. Утраченная парадигма: природа человека (главы из книги) // Философская и социологическая мысль .- 1995. – № 5-6. – С. 90-109.

8. Свідзінський А. Н. Культура як феномен самоорганізації // Сучасність – 1992. – № 4. – С. 141-155.

9. Степин В. С. Генезис социально-гуманитарных наук (философский и методологический аспекты) // Вопросы философии. – 2004. – №3. – С. 37-43.