К ВОПРОСУ О ФУНДАМЕНТАЛЬНЫХ МЕТОДОЛОГИЧЕСКИХ ПОЛОЖЕНИЯХ ПСИХИКИ ЧЕЛОВЕКА

Ирина Ершова-Бабенко

В каждом научном сообществе господствуют определенные методологические установки, содержание которых определяется как современной им культурой, так и предшествующим опытом исследовательской деятельности. Именно такие установки выступают важным средством детерминации научного мышления, т. к. они функционируют как специфическое образование только в рамках определенного типа культуры, который, в свою очередь, определяет и характер видения мира в целом [1]. Таким образом, возникновение идеалов объяснения, доказательности и организации научного знания, которые «уходят корнями в культуру эпохи и, по-видимому, во многом определены сложившимися на каждом историческом этапе развития общества формами духовного производства» [2. С. 295], связано с определенными утверждениями и допущениями. Такие идеалы могут и не иметь обоснования в пределах теории. Чаще они берутся как само собой разумеющиеся предпосылки. И процесс этот «может достичь таких полистине фантастических размеров, что критическое отношение к ним делается невозможным» [3. С.92-93].

Поэтому специфика настоящего теоретического исследования психики тесно связана с тем, что оно протекает «в области сложного духовного окружения, созданного веками философской, религиозной и социальной мысли, которая на каждом шагу встречается с готовыми понятиями, противоречивыми, нередко созданными поэтической и художественной интуицией, опирающимися на глубокие проявления человеческой личности» [4. С. 132]. В связи с этим большинство исследователей подчеркивает, что нередко наибольшая трудность появления нового теоретического знания заключается не столько в тех или иных экспериментах, сколько в ломке уже сложившихся методологических подходов. Ярким выражением данной позиции является ситуация с представлением о психики в философии и науке.

В ситуации с исследованием и пониманием психики человека проявилась еще одна особенность. В современной научной литературе сохраняются, с одной стороны, явления смешения понятий сознания, психических явления, психических функций, психического и субъективного состояния [5], с другой – сохраняется неуточненность самого понятия психики. Последнее относится к категории таких явлений в научном знании, когда некоторое понятие настолько привычно, хотя и не совсем понятно, что исследователи идут дальше, «забывая» уточнить «печку». Вероятно, именно так произошло с понятием психики. Многие, конечно, догадывались о непродуктивности привычного понимания психики в рамках теории отражения, но старались обойти «подводный камень».

Однако, рано или поздно приходится сказать о необходимости переосмысления данного базового понятия как для философии, так и для психологии (а скорее всего для науки и культуры в целом), т. к. неточность в формулировании посылки обращается еще большей неточностью дальнейших теоретических и практических построений и выводов.

Еще одна проблема, которая до сих пор мешает философам подойти к анализу понятия психики с истинно философских позиций, заключается, на наш взгляд, в том, что психику необходимо рассматривать с позиций не только организменно – прижизненного уровня (уровня живого), соотносимого лишь с периодом жизни человека-индивида, функционирования его нервной системы, но и с позиций надорганизменного уровня.

Тем более, что последний соотносится с уровнем процессов развития сложных систем: «мораль, нравственность, культура и их деформации можно рассматривать как результаты надорганизменной эволюции, как процессы развития сложных систем» [6.С. 53]. И более того, следующий шаг – это переход к позициям единства.

С другой стороны, существенная роль в появлении нового теоретического знания, возникновении новых идеалов объяснения того или иного природного явления, а также доказательности и организации знания о нем, как известно, принадлежит состоянию категориально-понятийного аппарата соответствующей научной области и, как следствие, категориальной структуры мышления ученого. Формой объяснения часто выступает новая теория, опирающаяся на предыдущие, когда они перестают соответствовать изменившемуся содержанию или когда становится очевидной их правомерность для частных случаев и недостаточность для более общих.

Примером может послужить ньютоновская система объяснения явлений, указывающая на существование хаоса или каких-то неопределенностей, и возникновение в середине Х1Х века противоположного образца объяснения: упорядоченные явления есть результат скрытого в их глубине хаоса. Источником нового идеала объяснения послужила кинетическая теория.

Таким образом, любая мировоззренческая, методологическая позиция любого представителя рода человеческого, жившего и живущего в любой период существования цивилизации не может быть неизменной, т.е. раз и навсегда принятой, кому бы она не принадлежала – Конфуцию или Платону, или …Она не остается без изменений также и потому, что опосредствуется психическими процессами индивида живущего, т.е. при его физической жизни. Фактически, только посредством психической деятельности, при этом даже не важно как именно мы трактуем само понятие психической деятельности, «человек живущий» в ходе прижизненного периода формирует свои мировоззренческие позиции, в т.ч. и понимание мира.

Мы не можем отрицать, что именно особенности общего содержания психической жизни как целого, запас знаний и конкретное состояние личности обусловливают восприятие человеком предметов и явлений внешнего мира, в т.ч. и понимание человеком этого мира. В данном случае речь идет об одном из фундаментальных свойств психики, названном в свое время Г. Лейбницем апперцепцией. (Термин введен Лейбницем в работе «Новые опыты о человеческом разуме», изданной в 1936 г.).

В состав психических процессов, опосредствующих наше понимание мира, можно, вслед за В. Вундтом, включить как те процессы осознания впечатлений, которые еще не дошли до нашего сознания, т.е. аспект связанный с переходом чувственного, неосознанного (ощущения, впечатления) в рациональное, осознанное (восприятие, внимание), так и целостность этих процессов, их зависимость от прежнего опыта. Учитывая и т. зр. психологии конца 80-х гг. ХХ ст., можно констатировать тот несомненный факт, что разные люди (и даже один и тот же человек в разное время) могут по-разному воспринимать один и тот же предмет и, наоборот, разные предметы воспринимать как один и тот же. Это объясняется тем, что восприятие предмета есть не простое копирование, а построение образа, осуществляемое под влиянием имеющихся у личности сенсомоторных и категориальных схем, запаса знаний и др. В этой связи важным становится разделение апперцепции на устойчивую – обусловленную мировоззрением и общей направленностью личности, и временную – определяемую настроением к воспринимаемому и под.

И хотя в конкретном акте восприятия обе разновидности апперцепции переплетаются, для акцентов данной работы важным становится аспект его обусловленности категориальными схемами, поскольку рассмотрение изменений в научном мировоззрении конца ХХ ст., коренного изменения в представлении о мире, находит свое выражение в приходе в науку новых категориальный схем, с помощью которых современные исследователи и стремятся сформулировать ответ на вопрос о том, как инертная материя может приобретать свойства самоорганизации и другие свойства, которые приписываются лишь живому.

Для характера ситуации в исследовании психики имел значение общенаучный кризис метода познания, философии и методологии науки в целом, отмечаемый исследователями во второй половине ХХ ст. Он имел место и в философии, и в психологии, и в науке в целом, в т.ч. и в естествознании. Например, еще в 70-е гг. науковеды обратили внимание на готовность психологии к революции (D. S. Palermo,1971). Сами психологи пришли к такому же выводу спустя более 10 лет. Б. Ф. Ломов, в работе по методологическим и теоретическим проблемам психологии, подчеркнул в 80-е, что психологическая наука в современных условиях вступает в качественно новый этап своего развития. Спустя еще почти 10 лет, в 1991 г., А. В. Брушлинский акцентировал внимание на необходимости пересмотра ряда фундаментальных методологических положений с новых позиций.

Как видим, процесс переосмысления психики зрел достаточно долго, однако его разрешение вплоть до начала – середины 90-х не получало реализации именно на философско-методологическом уровне и это тормозило частно-научную ситуацию в психологии. Однако до тех пор, пока не была достигнута определенная ясность в разработке фундаментальной методологической проблемы самой философии и науки в целом – метода познания, соответствующего уровню исследуемых современной наукой явлений, до тех пор у психологии не было возможности подойти к решению двух своих стержневых, актуальных проблем – методологии исследования психики человека и представления о ней.

Формирование мировоззренческих, методологических позиций в той или иной науке, как и в науке в целом, вряд ли можно трактовать как вневременной. Он включает в себя и понятие время и понятие становление. (Категория времени вообще в мировоззренческом плане весьма значима).

Для данного исследования важно, что стремительность процесса формирования этих позиций и качественное их изменение в конце ХХ в. оказалось очевидным и ощутимым, практически, для всех областей нашего знания. Изменения коснулись как пересмотра и переосмысления многих устоявшихся понятий, так и незыблемых фундаментальных детерминистических законов естествознания, господствовавших в классических подходах.

В настоящее время одни представления и понятия уже существенно изменились, другие – все еще продолжают свой путь переосмысления.

С этих позиций важное значение приобретают также исторические факты изменений категориальной картины мира, предлагавшиеся Аристотелем, И. Кантом, Г. В. Ф. Гегелем и др. (Данный вопрос требует отдельного рассмотрения).

Относительно исследуемого нами объекта – психики человека, каждая из названных особенностей более чем очевидна. Понимание данного явления современной наукой весьма противоречиво и расплывчато и в философии и в конкретных науках, что и отражает детерминированность научного мышления методологическими установками, а их, в свою очередь, соответствующим периодом культуры и уровнем развития научного знания. Традиционно принятое философское понимание психики как свойства высокоорганизованной материи перешло, например, в психологию без изменений и, хотя психика в современном научном знании отнесена к предмету психологии, тем не менее, и в этой научной области так и не произошло формирование целостного представления о столь важном объекте научного исследования. Недостаточная конкретность и четкость понимания как содержания понятия психики, так и его места не только в частно-научном категориальном аппарате, но и в философии, порождает ситуацию, когда обилие научных работ не приводит к возникновению целостности представления и научное знание продолжает оставаться на уровне разрозненных знаний об отдельных проявлениях, аспектах психики человека. Более того, возникает и множество не строго научных представлений.

Ученые остро чувствуют неудовлетворенности ситуацией, подтверждением чего являются все более настойчивые заявления о необходимости пересмотра фундаментальных методологических положений [8 и др.].

В определенной степени по-новому решать методологическую задачу обоснования и выбора приемов, средств и способов исследования сложных объектов различной природы, в том числе и такого сложного объекта исследования как психика, позволило в 80-90-е гг. ХХ ст. развитие синергетики, формирование на ее основе психосинергетики, разработка вопроса именно о методологии исследования психики как синергетического объекта. Этот шаг был сделан в рамках философии (1992). Что же касается психологии, то здесь в этот же период сохранялись иные позиции.

Так, например, еще в середине 80-х теоретические позиции психологии «опираются на прочный фундамент марксизма-ленинизма (значение материалистической диалектики для развития психологии как науки, начиная с 20-х гг. было раскрыто в работах П. П. Блонского, К. Н. Корнилова и др.). К концу 90-х ситуация резко изменилась как в социально-идеологическом, так и в научном плане, позволив говорить уже не только об очевидности (начало 90-х) и не о декларативности (конец 80-х) задачи в разработке новой парадигмы в понимании психики [9], но и реально заняться разработкой новой концепции психики. Реальности решения задачи способствовало бурное развитие в этот период синергетического подхода, предложившего тот шаг в развитии методов познания, которого явно недоставало для исследования сред /систем /структур /процессов определенного класса. (К усилиям по разработке новой парадигмы психики в середине 80-х можно отнести работы Б. Ф. Ломова. Однако, эта разработка, базировавшаяся, с одной стороны, на развивавшемся в тот период системном подходе, а с другой – опиравшаяся на марксистско-ленинскую теорию, к сожалению, не дала желаемого результата. Хотя, именно обращение к системному подходу, принципу системности позволило сделать существенный шаг вперед на пути к пониманию сущности психических явлений, представлений о ее механизмах и процессах, показать ограниченность отражательной концепции в понимании психики).

Очевидная необходимость нового идеала объяснения психики человека как сверхсложного природного явления связана с изменением состояния всей культурной системы, т. е. обусловлена культурно исторически. Появление новых концепций, таких как физика неравновесных процессов (И. Пригожин), синергетика (Г. Хакен), идея самоорганизации (Н. Винер, У. Р. Эшби и др.), концепция эволюции Вселенной (А. А. Фридман, Г. Ганов, Э. Хаббал и др.), варианты общей теории систем, направление глобального или универсального эволюционизма (Н. Моисеев) и др., позволяет надеяться, что попытка найти такой идеал сегодня может быть более успешной. Важно, что уже достаточно четко сформулирован ряд вопросов, без ответа на которые невозможно построить достаточно непротиворечивое представление о таком объекте исследования как психика.

Свидетельством необходимости пересмотра определенных представлений о психике человека и, соответственно, некоторых фундаментальных методологических положений философии и психологии, являются не только прямые высказывания крупных ученых о пересмотре абсолютизации социальной детерминации и недооценке онтологических закономерностей [10], но и множество существующих в современной науке несогласованных частнонаучных и, как следствие, «однобоких» представлений, не учитывающих целое при исследовании того или иного аспекта этого целого. Таким свидетельством выступает все более широкое и настойчивое внимание представителей самых разных научных областей к явлениям, относимым к области психических феноменов, введение обобщающих понятий «пси-сфера» [11] или «третий путь познания» [12].

Стремление к пересмотру реализовалось в событии, которое произошло в начале 90-х [9], когда было предложено изменить наше представление о психике – выйти за границы теории отражения и принципа детерминизма, пересмотреть методологию исследования психики, наконец, рассмотреть ее как особую реальность (действительность) и как синергетический объект исследования – гиперсистему синергетического порядка, природное специфическое сверхсложное явление, нелинейную открытую среду, выраженную совокупностью структур и неравновесных фазовых состояний различных видов и уровней самоорганизующихся сущностей и процессов природы, совокупностью, которая потенциально способна к согласованности, перетеканию и преобразованию себя, в т.ч. и без внешнего воздействия. Выразить это удалось пока только в терминах новой теории самоорганизации, а попытки обобщения привели к постановке вопроса о необходимости таких новых областей нашего знания как психосинергетика и альфалогия. (Вопрос об этих областях знания рассмотрен отдельно).

Традиционное выделение психологией онтогенеза и филогенеза психики – фактически, скрытое признание того, что есть прижизненная фаза психического развития – онтогенез, а также фазы до – и послежизненного развития психики – филогенез. Это в полной мере согласуется с предлагаемой нами моделью психики как открытой нелинейной гиперсистемы, имеющей неравновесные, в т.ч. и крайне неравновесные, фазовые переходы из неживого в живое состояние и наоборот – из живого в неживое состояние.

К сожалению, похоже, что разработка математического аппарата, позволяющего исследовать столь сложный объект как психика, и вообще определенный уровень сложности, остается пока скорее задачей, чем результатом, в т.ч. и синергетики. Однако именно синергетика поставила перед методологией и философией, перед наукой множество важных и актуальных проблем не локального характера, а ассоциирующихся «с изменениями идеалов и норм научного знания» – это проблема нелинейности, неустойчивости, неравновесности самоорганизующихся систем, процесс эволюции материи, обоснование глобальных подходов к ее изучению, методы исследования самоорганизующихся систем [Гурбанов, 1990. С. 1]. А характерная для нынешнего этапа развития науки конвергенция различных проблем и точек зрения дополнила этот процесс, что способствует «разгерметизации образовавшихся отсеков и закутков и эффективному «перемешиванию» научной культуры» [13. С. 275].

Синергетика позволила себе попытки соединять научную культуру Запада и Востока. Например, об известном законе Лао-цзы: «То, что хотят сжать, непременно становится сильным. То, что хотят уничтожить, непременно расцветает. Кто хочет отнять, теряет сам», проф. С. Курдюмов в начале 90-х даже написал, что в восточном мировидении, по существу, присутствует понимание нелинейности связи между причиной и следствием, между действием и результатом. Эффект может быть противоположен приложенному усилию. Малым, но правильным усилием можно, фигурально выражаясь, «сдвинуть гору», построить сложную организацию…

Проблема нелинейности сама по себе весьма интересна по характеру своего развития и актуальна для современного этапа развития методологии.

Еще в конце 70-х гг. общую теорию структур в неравновесных средах Гапонов-Грехов, представитель советской школы нелинейных колебаний и волн, восходящей к Л. И. Мандельштаму, предлагает рассматривать как естественное развитие и обобщение на распределенные системы идей и подхода классической теории нелинейных колебаний.

Говоря о нелинейности, важно подчеркнуть, что при ее исследовании ставилась задача выработать нелинейную интуицию, годную там, где оказывается непригодной интуиция, выработанная в линейных задачах. Для этого еще в 30-е гг. Л. И. Мандельштамом была сформулирована программа выработки нелинейной культуры, включающей как математический аппарат, так и физические представления, адекватные новым задачам. Реальная актуальность этой программы была осознана многими лишь спустя 50 лет, а именно, на рубеже 80-х в связи с изменениями в науке, получившими название «делинеаризация науки». (Этот вопрос рассмотрен отдельно).

Без комментариев

Лао-цзы – «темный мудрец»,– VI-V (IV-III) века до н.э.:

«Высшая сила – это отсутствие силы».

«Не ищи приобретений – и все будешь иметь».

«Забудь о знании – и все узнаешь».

«Всякий, кто судит, неизбежно ошибается».

«Всякий, кто пытается понять, не постигает истинного смысла сказанного».

В одной из работ начала 90-х директор Института прикладной математики им. Келдыша пишет: «В восточных учениях есть догадки об особого рода связях по типу стихийного и взаимно усиливающегося отклика или по типу эха. Нерушимое и гармоничное мировое целое и отдельные вещи как монады в нем созданы и проявляют себя скорее как струнные инструменты, настроенные на единый лад, чем как взаимодействия по типу соударений биллиардных шаров.

Связь-отклик и связь-эхо – культурный прообраз развиваемых в синергетике сегодня представлений о резонансных воздействиях на открытые нелинейные среды, воздействиях, проявляющих огромные, скрытые в них потенциальные силы и формы сложной организации.»[14. С.72].

А ведь осознание необходимости «перемешивания» научной культуры Запада и Востока – это уже само по себе свидетельство наступившего понимания подлинной ошибки человека и человечества, ошибки, выразившейся в том, «что человек до сих пор никогда не принимал свою целостность. Это стало бедой Запада, это превратилось в напасть Востока. Запад выбрал только телесное и забыл о душе…Но страдают оба, потому что у обоих есть только одна половина» [15. С. 278].

Ассоциации определенного характера в связи со сказанным вызывает позиция проф. Л. Айзенберга из Гарварда, связанная с предложением современной науки использовать клонирование для улучшения человеческой породы – «полная биологическая чепуха»…«Клонирование навсегда обречет нас планировать будущее, исходя из представлений прошлого», считает ученый, т.к. оно обеднит разнообразие генов и, возможно, поставит под угрозу способность вида приспосабливаться к изменениям окружающей среды. Кроме того, клонированный индивидуум, идеально приспособленный к жизни сегодня, может и не обладать качествами, которые могут понадобиться уже в следующем поколении.

И хотя с точки зрения современной науки, развитие нервной системы запрограммировано в геноме, который теоретически можно клонировать, мозг и индивидуальность продолжают развиваться и после рождения. Сама структура мозга, как и его функции, в значительной мере зависят от опыта, приобретаемого в процессе созревания

Например, чтобы создать еще одного Моцарта, нам понадобится не только геном Моцарта, но и особенности организма его матери, музыкальные уроки отца, окружение ребенка и его родителей, развитие музыки в Австрии ХУШ века, покровительство Гайдна и т.д. и т.п. В науке современного этапа можно найти и другие предпосылки к пересмотру положения об «организменности» психики. Во-первых, то, что ни одно из определений психики, данных философией и психологией, не конкретизирует, присуща ли психика только живой материи. Второй предпосылкой можно считать введение в науку понятий «биоценоза» и «биосферы». Третьей предпосылкой выступает объединение позиций при исследовании неживой, живой природы и общества, введение более общих позиций, рассмотрение явления надорганизменной эволюции [1. С. 53; 10]. Четвертой предпосылкой, основанием правомерности представления о психике как совокупности структур и фазовых состояний различных видов и уровней самоорганизующихся сущностей и процессов (сред), целостность которого раскрывается через множество измерений (информационных и энергетических, индивидуального и трансличностного коллективного бытия, субстратных и процессуальных, соотносимых с уровнями живого и виртуального), можно считать антропный принцип: все основные физические константы нашей Вселенной признаны оптимальными и целесообразными для возникновения человека и разума. Пятой предпосылкой выступает целое направление, связанное с концепцией клеточных структур, программой-игрой «Жизнь». Исходя из положений данной концепции считается, что Вселенная, пространство имеет клеточную, ячеистую структуру, что в самой природе материи заложен универсальный природный механизм.

В рамках данной концепции нашли объяснение спиральная форма галактики, «недовылет» кварков из ядра. Философски это означает, что, фактически, необходимо говорить не о знании как отражении бытия, а о единстве разума и материи, которое органически задано с самого начала. (Хотя существует и позиция, что в случае единства, это уже не материя). Шестой предпосылкой можно считать развитие такой новой науки как физика неравновесных процессов, синергетики, идеи и теории самоорганизации. До сих пор, начиная с Ф. Энгельса, в науке строилась иерархия форм движения материи и считалось, что нельзя высшие формы сводить к низшим. В настоящее же время на уровне синергетики появилось представление о «сквозных» структурах, общих для всех форм движения материи – это структуры самоорганизации, самоорганизующиеся процессы, которые с одной стороны являются физическими процессами, а с другой – информационными. Один и тот же процесс обладает единством бытия и разума. Это подтверждает правомерность нашего понимания процессов психики, имеющих физический, энергетический и информационный уровни (формы) проявления.

Не случайным мы считаем и появлением в современном научном знании понятия «пси-сфера». Оно было введено академиком Ю. Б. Кобзаревым – специалистом по вопросам техники обнаружения слабых сигналов и теории нелинейных колебательных систем, для обобщенного обозначения явлений, во множестве зафиксированных крупными специалистами в области естественных наук: академиками Я. Б. Зельдовичем, В . А. Трапезниковым, А. Н. Тихоновым, Ю. В. Гуляевым, В. А. Котельниковым, А. С. Боровик-Романовым и многими другими. Явления, названные “пси-сферой”, на протяжении многих лет подробно изучаются специальными организациями при Академии наук, в том числе, НИИ биофизики (см. публикации в журнале «Биофизика» М. Боннарда и М. Смирнова), лабораторией при НТО по радиосвязи и электронике им. А. С. Попова, специальной лабораторией ИРЭ АН и многими другими. Еще в 1978 году по этой проблеме по заказу Японии Гостелерадио был снят фильм «Уникальные способности людей» и т. д.

Какие же явления академик Ю. Б. Кобзарев считает возможным отнести к «пси-сфере» и почему? Начнем с ответа на второй вопрос. Потому что мир, по видимому, имеет гораздо больше измерений, чем мы себе представляем, т. к. непонятно, по какому каналу воспринимаются образы при телепатии или когда близкие родственники, которые в пространственно-временных координатах находятся очень далеко друг от друга, «в координатах … «пси-сферы» могут соседствовать, чуть ли не «соприкасаясь» друг с другом …» [2. С. 171]. Те же явления отмечают любящие друг друга люди. Кроме того, собственно время предложено считать отдельным измерением. И вообще концептуальный переворот в естествознании 2-й половины ХХ в. связывают с открытием наукой для себя вновь категории времени [3].

Что же касается первого вопроса, то спектр явлений, хоть и широк, но имеет определенные общие признаки: 1) фиксированные изменения физических величин: температуры, звука, света, тока в результате возникновения потока частиц, вызванного волевым усилием человека; 2) фиксированное отсутствие однозначного ответа с позиции современной науки об источнике описанного круга психических явлений (феноменов) телекинеза, телепатии и проч.; 3) фиксированное отнесение явлений, подобных вышеназванным, к области феноменов психики человека. Примерами первой группы признаков может служить увеличение температуры тела воздействием определенного диапазона возникающего звука, который не слышим, но экспериментальным путем был зафиксирован в виде импульсов на осциллографе.

В эксперименте использовались специально изготовленные микрофоны – конденсаторный и керамический, которые были встроены в спичечные коробки и соединены с усилителем и электронно-лучевым осциллографом. Во время эксперимента в результате волевого усилия возникали сильные звуковые импульсы и конденсаторный микрофон был «пробит» – его мембрана приварилась к основанию под воздействием рук человека, экстрасенса. Но пока микрофон работал, на экране осциллографа были отмечены импульсы. Керамический же микрофон работал бесперебойно, что позволило четко зафиксировать во время эксперимента с помощью приборов, что руки экстрасенса излучали ультразвук. Дальнейшая оценка показала, что длительность крутых фронтов импульсов составляла порядка 30 микросекунд. Но какова природа этих импульсов осталось неявным. (Приведено по: [2. С.154 – 155]).

Заметим, что излучение ультразвука живыми организмами в природе было зарегистрировано и раньше при исследовании китов, дельфинов и проч., т. е. действительно живой организм может излучать ультразвук. Далее в эксперименте излучаемый звук был прослушан и зафиксированы беспорядочные щелчки, причем, чем больше напрягался экстрасенс, тем чаще они раздавались.

Следующая физическая величина, зафиксированная также приборами в ходе эксперимента, – свечение ладоней экстрасенса, возникающее, как и в опыте с ультразвуком, при волевом напряжении. Экспериментаторами был использован фотоэлектронный умножитель (ФЭУ) и цифровой индикатор, регистрирующий воздействие на ФЭУ. Во время эксперимента при полном отсутствии последний знак числа на индикаторе беспорядочно менялся, регистрируя темновой фон. Все остальные разряды были «занулены». При определенной силе волевого напряжения экстрасенса появилось число и стало расти. Доросло до 9 и перескочило на следующий, а затем и на третий разряд, показывая тысячекратное превышение темного фона. Далее, чтобы узнать спектральный состав зарегистрированного излучения, в опытах с ФЭУ закрывали окно прибора светофильтрами, в результате чего было установлено, что во время опытов стеклянные пластики мутнеют, т. к. на их поверхности образуется налет. Образование мельчайших кристалликов на нагреваемой поверхности было замечено и при опытах по бесконтактному разогреву кожи. Химический анализ показал, что это обычное натриевая и калиевая соли, присутствующие в человеческом организме. Этот факт ассоциируется у нас с другими фактами, о которых уже упоминалось выше: 1) с фактами отражения паттерном, вызываемым применением раздражения электрона электрической активностью, соотношения натриево-калиевой проницаемости мембраны; в фактом изменения равновесного состояния процесса натриево-калиевой проницаемости мембраны как биохимическом (материальном выражении протекания мысли человека.

В другом эксперименте была использована электрическая цель из двух металлических пластин, поставленных вертикально на расстоянии 5 сантиметров друг от друга и соединенных в цепь через батарейку карманного фонаря и микроамперметр. При приближении руки экстрасенса к пространству между электродами и волевом напряжении микроамперметр регистрировал ток порядка десяти микроампер. Развитием данного эксперимента стал опыт с несложной установкой, представляющей собой небольшую латунную коробку с решетчатым окном. Внутри поместили батарейку от карманного фонаря, один корпус которой соединили с корпусом коробки, а другой оставили свободным. Внутри смонтировали электрод, соединив его экранированным кабелем с усилителем, подключенным в свою очередь к магнитофону. Когда экстрасенс, тщательно вымыв руки, поднесла их к окну коробки и напряглась, на входе усилителя были зарегистрированы электрически импульсы, записанные на магнитофонной ленте.

В целом, в результате опыта стало ясно, что электрические импульсы, как и наблюдавшиеся в предыдущем опыте акустические импульсы, представляют собой две грани одного процесса. В обоих случаях из рук экстрасенса вылетали частицы, которые, проделав сравнительно короткий путь, ударяли по микрофонной мембране либо по барабанной перепонке. «Одно из двух, – пишет Ю. Кобзарев,- либо частицы сами несли электрический заряд, либо осуществляли ионизацию воздуха. Попадая на поверхность стекла, они его замутняли, попадая на поверхность кожи, – образовывали на ней мельчайшие кристаллы, которые раздражали нервные окончания, вызывали аномальный прилив крови и ожог подобно сильному горчичнику» [2. С. 158].

Описанные выше явления оценены академиком Ю. Кобзаревым как две грани единого, ранее не известного, физического процесса. В других опытах с воздействием экстрасенса путем волевого напряжения на воду, было зарегистрировано, что вода приобретает кислый вкус. Это же подтвердила и лакмусовая бумажка, меняющая свой цвет, а также рН-метр, самописец которого показал постепенное изменение рН воды от 7 (нейтральная среда) до 3- 3,5 (кислая). В прикрытой банке скорость окисления резко падала. «Видимо, – предполагает автор,- выбрасываемые из пор ладоней частицы обладали высокой гидрофильностью и легко поглощались, растворялись водой» [2. С. 159].

Учитывая, что и сейчас не все ученые признают телекинез как способность человека волевым напряжением создавать потоки частиц, приведем еще одно описание эксперимента, осуществленного в научной лаборатории ИРЭ и описанного в [2]. Для эксперимента был изготовлен плексигласовый куб без одной грани. Своим открытым торцом куб плотно входил в пазы, профрезерованные в толстом плексигласовом основании. Внутрь куба помещали картонную гильзу от охотничьего патрона.

Такое устройство было задумано для того, чтобы доказать, что телекинез не трюк, а реальный факт, т. к. передвигаемый предмет немагнитен, а возможность использования ниточек исключалась полностью. Опыт проводился в присутствии врача. В результате необычайно больших волевых усилий гильза была передвинута к стенке куба. Но испытуемой при этом было зафиксировано очень высокое артериальное давление: верхнее – 220, а нижнее – 200, а также состояние, близкое к «коматозному состоянию».

Таким образом, если перемещение предмета объясняется Ю. Кобзаревым скоплением вылетевших из рук заряженных частиц, то на поверхности куба, по его мнению, должны быть образованы огромные заряды. При этом, как предполагают ученые, заряды на предмете «связаны», уравновешиваясь с такими же по величине, но противоположными по знаку зарядами на руках испытуемого. В цитируемой работе данное явление трактуется с помощью следующего механизма: с первоначально нейтральной руки заряды улетают и оседают на предмет. При этом рука оказывается заряженной электричеством противоположного знака. В том же источнике [2]представлено описание еще нескольких опытов. Для нас особый интерес представляет воздействие испытуемого на лазерный луч, поскольку именно лазер является одной из моделей исследования процессов самоорганизации.

Луч пропускали по оси жестяного цилиндра, вверху которого было пробито отверстие. Сначала луч высвечивал на экране небольшое яркое пятно. Затем оно исчезло, а пространство вокруг цилиндра заполнилось розовым туманом. В одном из подобных опытов вдоль оси банки проходило два лазерных луча в разными расстояниями до бокового отверстия. Экран был заменен фоторегистрирующими устройствами, а запись световых импульсов велась на двух дорожках магнитофонной ленты. Зная временной сдвиг импульсных сигналов на дорожках, можно было определить скорость распространения воздействия. Оказалось, что воздействие не более далекий луч запаздывало гораздо больше, чем если бы речь шла о звуке. В дальнейшем пришли к выводу, что это корпускулярные потоки. Здесь уместно вспомнить, что индийские факиры способны вызывать у людей удивительные, противоестественные видения, массовые галлюцинации, т. е. видеть и слышать можно то, чего на самом деле нет. Это возможно и в результате самовнушения.

Другой опыт демонстрировал «чтение затылком». Испытуемый объяснял, что он как бы видит то, что показывают.

На самом деле, как выяснилось, суть явления заключается в том, что испытуемый воспринимает и извлекает образ из сознания человека, выставлявшего табличку для чтения, поэтому данное явление отнесено не к ясновидению, а к телепатии. Существует, правда, предположение, что телепат воспринимает тот невольный шепот, еле слышное движение голосовых связок, которым производится соответствующее движение воздуха, что может возникнуть, когда человек думает о числе. Однако опыты показали, что главное в подобных экспериментах – прямой психический контакт индуктора («передатчика») и перципиента («приемника»). Телепатия (от греческого слова «теле» – далеко и «патос» – чувство) означает переход некоего образа, который может быть и меняющимся, динамическим, из сознания одного человека к другому. Это может быть и картина, и процесс. Телепатия бывает случайной, когда, например, родители или близкие люди воспринимают сигнал о грозящей опасности их ребенку, близкому человеку. Телепатия может быть и сознательной, когда индуктор волевым напряжением передает перципиенту не просто единичный образ, а скажем, сложную последовательность действий, делает ему целевой заказ.

К числу аналогичных явлений, изучавшихся экспериментально, например, в лаборатории при Всесоюзном НТО по радиосвязи и электронике им. А. С. Попова, относят и «чтение» руками, пальцами ноги даже локтем. На самом же деле, как считают специалисты, испытуемый воспринимает текст из сознания оператора, следящего за читаемым текстом. (Подробно эксперимент описан в: [2.С.165]).

Развитие названной способности «чтения» была усовершенствована одной из испытуемых для диагностики ряда заболеваний, сопровождающихся местным повышением температуры – воспалительные процессы в печени, почках, желудке, заболевание зубов и т. д. (Сегодня в медицине все шире применяется официально признанный метод тепловидения как метод диагностики, в т.ч. и истерии). Как считает Ю. Б. Кобзарев (1991) для человека, обладающего телепатическими способностями, достаточно, чтобы изображение появилось на сетчатке глаза, а не только в подсознании.

Наряду с этим зарегистрирован опыт, не подпадающий под телепатическое объяснение: книга была помещена в глубокую картонную коробку и оператор не читал текст заранее. И было сделано предположение, что испытуемая узнает содержимое, осуществляя зондирование ультразвуковыми импульсами, работая как дельфин или летучая мышь. В названной лаборатории был проведен новый эксперимент с пятью пеналами-футлярами из-под фотокассет «ORWO», с разным содержимым, но уравновешенным по весу: скрученная бархотка, информационные листки из Ленинградской библиотеки АН со сведениями о новых поступлениях. Сначала испытуемой сложно было определить содержимое пеналов, а затем, когда экспериментатор мысленно представил себе из содержимое, то испытуемая смогла сказать, что в них. Но интересно то, что были названы и те части, которые экспериментатор сначала хотел вложить в пенал, но затем не сделал этого – оторванные кусочки листков он оставил на столе.

Автор и участник этих экспериментов академик Ю. Б. Кобзарев не сомневается в существовании телепатического феномена, по крайней мере когда между перципиентом и индуктором имеется сенсорная связь. Однако он считает, что остается загадкой как идет считывание информации из сознания и высказывает предположение о наличии физических полей. Фактически это близко к идее В. Н. Пушкина и соавторов (1980).

В свое время, по свидетельству очевидцев, Вольф Мессинг о своих опытах говорил, что это не только и не столько идеомоторика, т. к. существовало и такое мнение, а некое сверхчувствительное восприятие и, например, во время опытов по имитации движений человека, стоящего позади Мессинга, он говорил идущему сзади: «Вы плохо представляете, когда вы должны идти!.. Вы должны ясно представить себе, как я иду в нужном вам направлении. Тогда я восприму ваш образ».

Существует множество описаний и других, достаточно сложных, экспериментов, целью которых был поиск ответа на интересующий всех вопросов о природе возникающих явлений, о том, по какому каналу воспринимается задуманный образ [4].

К сожалению, вопросов здесь еще гораздо больше, чем ответов. Тем не менее, большинство ученых сегодня признает существование этих явлений и, что важно для нас, относит их к феноменам психики человека, кажущимся необъяснимыми с позиции современного научного знания. Но они, эти феномены, как установлено к настоящему времени, имеют непосредственное выражение в поведении физических полей, окружающих человека и, по-видимому, генерируемых его психикой, а также имеют отношение к экстремальным возможностям организма человека.

Заметим, что целью нашего исследования является обоснование рассмотрения психики человека как гиперсистемы синергетического порядка – природном (в широком смысле) специфическом сверхсложном явлении, а не исследование собственно явлений телекинеза или экстрасенсорного восприятия, т. к. в дальнейшем могут быть обнаружены и другие психические феномены. Описанные же явления интересуют нас в том плане, что в них выражено поведение таких измерений как поле и др.

Без комментариев

Физики, например, говорят сегодня о существовании структуры поля каждого человека и о том, как различно поле белого и поле черного мага: у первого упорядоченная структура, кстати на фото с горбом и напоминает рисунок слона под шляпой у

Сент Экзюпери в «Маленьком принце». Когда человек встает и уходит на том месте, где он сидел некоторое время остается его полевая структура – фантом, подобные структуры выявлены при исследовании доли залежей нефти и видны на специальных фото; те же физики сегодня обсуждают вопросы о существовании тонких сфер, полей, тонкого уровня материи, например, эмоциональной ментальности, о том, что плохие мысли формируют на полевом уровне плохое будущее, что над Россией на полевом уровне есть тоже механизм причинно-следственных связей аналогично тому, как если ударить по столу, то будет вмятина, а если ударить мысленно – плохо подумать, плохо поступить, то структура это запоминает и потом через какое-то время возникает следствие.

Поэтому круг фундаментальных методологических положений, требующих сегодня пересмотра с новых позиций включает не только вопросы абсолютизации социальной детерминанты и недооценки онтогенетических закономерностей, как считает директор Института психологии Академии наук А. Брушлинский, хотя именно в онтогенезе психики проявляются биогенетический закон повторения филогенеза психики, но и вопрос принципиального представления о самом явлении психики.

В связи с этим наиболее актуальными становятся следующие вопросы: 1) современное представление в философии и психологии о психике человека и связь этих представлений с содержанием исходного понятия «материя», которое само переосмысливается: «материя становится «активной»: она порождает необратимые процессы, а необратимые процессы организуют материю» [3. С.37]; 2) представление о психике как природном явлении, выражаемом совокупностью структур и фазовых состояний различных видов и уровней самоорганизующихся сущностей и процессов сред), целостность которого раскрывается через множество измерений (информационных и энергетических, индивидуального и трансличностного коллективного бытия, субстратный и процессуальных, соотносимых с уровнями живого и виртуального), как гиперсистеме синергетического порядка; 3) решение проблемы выбора методологического средства анализа психики с предлагаемых позиций; 4) уточнение содержания понятия «психическая генетическая и сенсорная связь», а также отношения между понятиями «психическая связь», «психическое состояние» и «психическое отношение» в связи с выбранным методологическим средством анализа.

Литература

Ворожцов В. П. и др. Гносеологическая природа и метдологическая функция научной теории/В.П.Ворожцов, А.Т. Москаленко, М.П. Шубина. – Новосибирск: Наука. Сиб. Отд-ние. 1990. – 287 с.
Степин В. С. Становление научной теории. – Минск,1976. – 310 с.
Бычко И. В. Познание и свобода. – М.:Мир,1969. – 256 с.
Вернадский В. И. Размышления натуралиста. Кн. 2. Научная мысль как планетарное явление. – М.:Прогресс,1977. – 432 с.
Дельгадо Х. Мозг и сознание. – М.,1971.
Моисеев Н. Н. Логика универсального эволюционизма и кооперативность//Вопросы философии, № 8. 1989. – С. 52 – 66
Ломов Б. В. Теоретические и методологические проблемы психологии. – М.:Наука,1984. – 403 с.
Брушлинский А. В.,Поликарпов В. А.Мышление и общение. Минск,1990.-279с
Ершова-Бабенко И. В. Методология исследования психики как синергетического объекта. – Автореф. дис….докт. филос. н. – Киев, Институт философии АН Украины,1992. – 43 с.
Брушлинский А. В. Проблема субъекта в психологической науке//Пс. Журнал. Т.12. №6. 1991. С. 3 – 11.
Кобзарев Ю. Б. На пороге магической физики, или беседы о телекинезе и телепатии. – В кн.: Гипотезы и прогнозы. Вып. 24.-М.:Знание,1991.-С. 151 – 171.
Мень А. Истоки религии. Познание мира//Наука и жизнь. №4.1990.С. 50-57.
Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса. – М.: Мир, 1986. – 384 с.
Князева Е., Курдюмов С. Законы эволюции самоорганизации сложных систем. – М.:Наука,1994. – 230 с.
Ошо Раджниш Тайна. Беседы о суфизме. – Киев, София, 1998. – 495 с.
Моисеев Н.Н. Логика универсального эволюционизма и кооперативность//Вопросы философии, № 8. 1989. – С. 52 – 66.
Кобзарев Ю.Б. На пороге магической физики, или беседы о телекинезе и телепатии. – В кн.:Гипотезы и прогнозы.Вып. 24.-М.: Знание,1991.-С. 151- 171.
Мартынов А. Исповедимый путь. Философские этюды. – М.: «Прометей» МГПИ, 1992. – 167 с.