Постнеклассическое развитие философии науки

СОЛОМКО Е.В.

Для философии и методологии науки, начиная с первой половины ХХ века, характерно повышение интереса к известной проблеме рациональности [1 - 3]. Обсуждение статуса рациональности, ее роли и значения в системе сознания и человеческой жизнедеятельности, отношения к иным формам освоения действительности является в настоящее время одной из наиболее актуальных тем, связанных с изучением сознания и познания. Обсуждение рациональности выходит за рамки только научного интереса. Внимание к этой теме, проявляющееся в различных формах, можно проследить и за пределами специальной научной литературы – в публицистике, литературной критике и т. д. Характерные примеры этого представлены ниже. Причину нетрудно понять, поскольку речь идет об осмыслении и оценке роли и значимости «рационального начала» в современной жизни людей, в целом.

Общепринятым в рассматриваемой сфере знаний является исторически-трехэтапная классификация подходов к проблеме: классический, неклассический и постнеклассический (постмодернизм) этапы.

Классический тип научной рациональности [1, 2], центрируя внимание на объекте, стремится при теоретическом объяснении и описании исключить всё, что относится к субъекту познания, и что принципиально важно, к средствам и операциям его деятельности. Классическая наука не осмысливает ценностных ориентаций исследователя. Этот этап относится к науке Нового времени, от Ньютона, Декарта и Галилея до, ориентировочно, конца Х1Х века.

Вероятно, наиболее выразительной формой такого «механистического», субъектно- и объектно-безличностного подхода является известный ответ Лапласа на вопрос Наполеона, почему в Principia Ньютона встречается Имя Божие, а в La Mecanism Celeste нет: «Я не нуждался в этой гипотезе».

Как отметил П. Флоренский [4]– «Лаплас точнейшим образом выразил самый дух новой европейской культуры. Действительно, для нее Бог – не живое Лицо, «без Которого не произошло ничего, из того, что произошло», не Истина, вне которой нет никакой истины, а лишь гипотеза, которой штопаются прорехи нашего знания и вообще нашей культуры. Чем выше культура, тем менее в ней места этой гипотезе»??

Неклассический тип научной рациональности, сформировавшийся уже в ХХ веке по результатам прорывных исследований, прежде всего, в физике пространства-времени и, особенно, физике микромира (квантовые теории), учитывает связи между знаниями об объекте и характером средств и операций деятельности. Но связи между внутринаучными и социальными ценностями и целями по-прежнему специально не рассматриваются.

Постнеклассический, современный, тип рациональности расширяет поле осмысления деятельности. Он учитывает связь внутринаучных целей с вненаучными, социальными ценностями и целями [2, 3, 5, 6].

В какой-то мере синонимичным, хотя и не тождественным вышеуказанному является термин «постмодернизм» в применении к категориям философии науки.

Постмодернизм – понятие, используемое современной философской рефлексией для обозначения характерного для культуры сегодняшнего дня типа философствования, содержательно-аксиологически дистанцирующегося не только от классической, но и от неклассической традиций и конституирующего себя как постсовременная, т. е. постнеклассическая философия [7].

Постнеклассическая наука, в целом,характеризуется следующими специфическими чертами [1-3, 8-10]: отход от привычного, «классического» облика науки, личностность, личностно ориентированный характер, переключение внимания от объекта к субъекту познания, полиметодологизм, поликонцептуальность, отрицание иерархического подхода к структуре науки, сочетание глобализации и локализации в науке, сочетание дифференциации и интеграции научных областей новой формации, наличие в универсуме научного знания многообразных, порой противоположных, но гармонично сочетающихся в новой картине мира тенденций. В постнеклассике заметно стремление к гомогенности универсума человеческого знания, господству универсального знания, определение сквозных проблем.

Для новой, постнеклассической парадигмы характерны также синтез как равноправных картин мира, теорий многомерного поля научного сознания, идейная и методологическая толерантность, философский плюрализм, смысловая полифония, выражающая многообразие учений, стремящаяся к целостности, семиотическая континуальность, растущая гетерогенность.

Постнеклассикаразрушила представление о жестко детерминированной, иерархичной, стройной отраслевой структуре научного знания, показала множественность путей познания, непродуктивность традиционного дисциплинарного построения системы науки. Так, например, предложена постнеклассическая классификация наук, основанная на мерности объекта исследования: природомерные науки, космомерные, психомерные, человеко- или согциомерные [2005]. Вообще, каждый тип научной рациональности характеризуется особыми, свойственными ему основаниями науки. При этом, становление постнеклассической науки не приводит к уничтожению представлений и познавательных установок неклассического и классического исследования.

Несомненно, что актуальность проблемы рациональности связана с реальным беспокойством о путях развития современной цивилизации, о дальнейших перспективах развития науки и техники.

Исследование современной концепции постнеклассической рациональности выводит на первый план осознание роли самого деятельностного субъекта, который осуществляет целенаправленную деятельность по контролю над своим поведением, по изменению и преобразованию той социальной действительности, с которой он взаимодействует.

Особую роль играет анализ саморефлексии деятельностного субъекта, предоставляющей ему возможность через свою деятельность осуществлять мотивированный выбор определенной программы социальных и исследовательских действий.

Следует обратить внимание на то, что в рамках постнеклассической науки исследуются сложные и саморазвивающиеся системы, способные к самоорганизации, складывается новое, нелинейное мышление и новая культура – культура нелинейного мышления [2008;2009], приоритетными становятся такие характеристики, как необратимость, неравновесность, неустойчивость [1, 5, 11-13].

Это означает деонтологизацию знания, усиление роли субъекта в процессе познания, радикальную переоценку ценностей, что является одним из важнейших моментов в реализации идей постнеклассической рациональности.

В современном научном мировоззрении одной из фундаментальных составляющих является идея глобального эволюционизма. Новые смыслы приобретают такие фундаментальные понятия, как время и пространство.

Отвергнуто представление универсальности времени в пользу его многомерности. В этой связи категория времени приобретает особую актуальность в современной философской картине мира [11, 13]. При этом социальное время постигается как время социального бытия исключительно путем исследований конкретных процессов движения и развития.

Смену парадигмы от классики до постнеклассики любопытно проследить в различных областях знания и даже искусства, разумеется, с учетом специфики областей и хронологических отличий.

Характерным, например, является идейное состояние философии истории. По известным [14] причинам сегодня невозможно безоговорочно остановиться ни на одной из обозначенных типологий философии истории.

Обычно придерживаются традиционного философского взгляда, в соответствии с которым философия истории может рассматриваться как онтология и как эпистемология истории. Онтологическая философия истории является дисциплиной, предмет которой – создание общей теории всемирно-исторического процесса. При рассмотрении теоретико-познавательной философии истории, эпистемологии философии истории предметом анализа могут быть и онтологическая философия истории, и историческая наука. Такой подход позволяет вычленить некоторый непротиворечивый критерий теоретического рассмотрения философии истории, руководствуясь которым можно предположить, что развитие философии истории также укладывается в вышерассмотренную цепочку «классическая – неоклассическая – постнеклассическая» философия истории.

Неклассическая парадигмав философии истории первоначально была инспирирована размышлениями Гегеля о возможности исторического осуществления логически постигаемых идей, затем были предложены вариативные концепции разнообразных исторических миров, трактовка индивидуальной психической жизни как прообраза жизни общества и истории, т.е. все события, происходящие в обществе и истории, детерминируются индивидуальной духовной жизнью человека, а сама история объясняется из этой жизни.

В неклассической парадигме философии истории доминирует онтологическая проблематика, эпистемологическая же является вторичной.

Характерно также преломление типологии научной рациональности, например, в теории познания [15].

В. С. Степиным и Л. М. Томильчиком была осуществлена реконструкция истории максвелловской электродинамики и истории первого варианта релятивистской теории электрона. Предпринят анализ концептуальной структуры квантовой механики с точки зрения деятельностного подхода. Обнаружение того обстоятельства, что фундаментальные теории не являются продуктом индуктивного обобщения опыта, а создаются вначале за счет трансляции концептуальных средств заимствованных из других областей теоретического знания, и только затем обосновываются опытом, ставит проблему выбора средств и методов теоретического синтеза.

Любопытно, что описываемый подход был распространен не только на сугубо научные дисциплины, но и в сферу искусства, литературы.

«Мы попробуем… разглядеть в творениях Сартра зарницы постмодернизма» [16]. Среди мелькающих на страницах книг течений и направлений — экзистенциализма и нового романа, структурализма и герменевтики, сюрреализма и постструктурализма… – именно постмодернизмпомещен на особо почетное, верховное место. «…оглядываясь в прошлое из эпохи победившего постструктурализма, развитого постфаллологоцентризма и торжества постнеклассического знания, мы отмечаем юбилей Жан-Поля Сартра, одного из предшественников научного постмодернизма, прозорливо разглядевшего в ночи зарницы нового всесильного учения» [16].

Даже в достаточно узкоспециализированных дисциплинах нашли применение идеи постнеклассики.

Например, библиографоведы давно указывали [16] на соответствие структуры науки и ее информационно-библиографической инфраструктуры на каждом историческом периоде. Библиографию определяют как систему свернутого знания, указав, в частности, на то, как библиография отражала энциклопедичность, универсализм средневековой научной картины мира и тенденцию к отраслевизации в новое и новейшее время.

Современное электронное библиографическое пространство, отражающее глобальную постнеклассическую науку, универсально и в то же время полифонично, имеет входы в информационные массивы – национально-этнические, региональные, религиозно-конфессиональные, гендерные, партийно-политические, идеологические,

предметно-содержательные и иные, что позволяет специалистам говорить уже чуть ли не о постпрото(нео)библиографии [16].

Таким образом, концепции, основанные на системе идей и определений, объединенных общим термином постнеклассического подхода, являются базовыми и наиболее перспективными на нынешнем этапе развития философии науки. Интерпретация фундаментальных философских понятий в соответствии с идеями постнеклассической рациональности становится одной из основных ее задач.

                                              Литература

1. Добронравова І. С., Білоус Т. М., Комар О. В. Новітня західна філософія науки. Підручник. – К.: Парапан, 2008.

2. Рациональность как предмет философского исследования. Научное издание / Под ред. В.С.Швырева – М.: ЦОП Института философии РАН, 1995. 3. Философия науки: [Сб. науч. трудов]. – Вып.1: Проблемы рациональности – М., РАН, 1995. – 325 с.

4. Флоренский П. А. Записка о христианстве и культуре / Соч. в 4-х т т. Т. 2. С. 547-559. (сайт http://www.hrono.ru/libris/lib_f/froren01.html).

5. Ершова-Бабенко И.В. Современные проблемы философии, методологии науки и медицины. Состояние и перспективы // Інтегративна Антропологія. – № 2 – 2003. 6. Ершова-Бабенко И.В. Философия, методология и наука. Природа, общество и человек // Інтегративна Антропологія. – № 2(4) – 2004.

7. Новейший философский словарь / Под ред. Грицанова А. А. – Минск: «Книжный Дом». – 2003.(сайт http://slovari.yandex.ru/dict/phil_dict).

8. Фокеев В.А. Современная библиография в контексте постмодернизма и синергетики // Теория библиографии и библиотечная практика. (Российская государственная библиотека, г. Москва, Россия), – 2004. – № 2. – С. 15 – 28.

9. Гайденко П. П. Научная рациональность и философский разум // Проблемы методологии постнеклассической науки. –М., 1992. С. 28 – 41.

10. Степин В. С. Теоретическое знание. – М.: Прогресс-Традиция, 2000. – 744 с.

11. Пригожин И. Неравновесная статистическая механика. – М.: Едиториал УРСС, 2005.

12. Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса. Новый диалог человека с природой – М.: ЛКИ, 2008.

13. Пригожин И., Стенгерс И. Время. Хаос. Квант. К решению парадокса времени. – М.: Либроком, 2008.

14. Опыт метафилософии истории / Е. Н. Коломоец,

М. А. Кукарцева // Вестник Московского университета. Серия 7. Философия. – 2000. – № 6. – С. 48 – 59.

15. Степин В. С., Томильчик М. М. Практическая природа познания и методологические проблемы современной физики. – Минск, Освита, 1970.

16. Зенкин С. Зарницы постмодернизма // Иностранная литература. – 2002. – № 2. – С. 35 – 41.